Несмотря на колоссальные жертвы и разрушения, они закончились победой духа, плодами которой мы пользуемся до сего дня, и потому нам следует задумываться над причинами тех попущенных нашей стране Богом испытаний и делать выводы.
Наследие, или наследство, передается, как известно, после смерти того, кто его передает. Огромное количество наших соотечественников положили свои жизни для того, чтобы мы, их наследники, имели сегодня жизнь, свою страну и свою веру. И оглядываясь с расстояния трех четвертей века на эту огромную жертву миллионов людей, мы ясно видим духовное величие России, народов сплоченной русской цивилизации, в основу сознания которой раз и навсегда были положены евангельские принципы братского единства, жертвенности, подвига ради спасения других. Святая Церковь воспевает любовь как вершину христианского совершенства, но именно эту любовь, засвидетельствованную кровью, исполненную на деле миллионами людей, внешне часто неверующих, мы и видим в то страшное время, ибо, по слову Христа, «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13).
Говорить можно много и красиво, но как высшее свидетельство о Христе показывали не риторы и проповедники, а святые мученики, мужественно претерпевая страдания и отдавая за веру свои жизни, так и этот подвиг любви русских людей в Великой войне, их стойкость и жертвенность свидетельствуют о зрелости плодов духовного сеяния русского православного мира. «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13, 33), – говорит Господь, – и эта любовь к ближнему была явлена нашими отцами и дедами через верность своему долгу и Отечеству в годы Великой войны.
Говоря о патриотическом служении Церкви в годы Великой Отечественной войны, невозможно не вспомнить о том бедственном состоянии, в котором находилась Русская Православная Церковь перед началом войны по причине жестоких гонений безбожной власти. Как известно, большинство священников было репрессировано, из епископов к этому моменту на свободе оставались только четверо, к 1939 г. во всей стране действовало менее 100 храмов, а до революции их было около 60-ти тысяч.
Тем не менее, когда на Русскую землю пришла беда, вторжение иноплеменников, Церковь первая возвысила свой голос, призвав всех своих верных чад на защиту Родины. В первый же день войны патриарший местоблюститель митрополит Сергий обратился к верующим с посланием, где он призывает всех самоотверженно бороться с вероломным фашизмом, подобно святым князьям Александру Невскому и Димитрию Донскому, подобно «неисчислимым тысячам наших православных воинов», которые жертвовали своей жизнью ради веры и родины. «Наши предки, – пишет местоблюститель, – не падали духом и при худшем положении, потому что помнили не о личных опасностях и выгодах, а о священном долге перед Родиной и верой, и выходили победителями. Не посрамим же их славного имени и мы – православные, родные им и по плоти, и по вере… Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей родины. Господь дарует нам победу». Эта вера в победу звучит и во всех 23-х посланиях, с которыми митрополит Сергий обращался в годы войны к своей пастве.
В них было показано, что защита Отечества является долгом христианина: «Нам, пастырям Церкви, в такое время, когда отечество призывает всех на подвиг, недостойно будет лишь молчаливо посматривать на то, что кругом делается, малодушного не ободрить, огорченного не утешить, колеблющемуся не напомнить о долге и о воле Божией». Долгом каждого являлось приближение победы, которой воины добивались на фронте, партизаны – в тылу врага, население – на заводах и работах по возведению оборонительных сооружений. С самого начала войны во всех храмах Московского Патриархата служился специальный «Молебен в нашествии супостатов, певаемый в Русской Православной Церкви в дни Отечественной войны», совершались поминовения на Литургии, воссылались к Богу бесчисленные молитвы многих верующих сердец.
РПЦ оказала и активную практическую помощь воюющей стране, объявив сбор средств на нужды фронта и тыла. К лету 1945 г. было собрано более 300 млн рублей, не считая драгоценностей, вещей и продуктов. Верующие собрали средства на танковую колонну имени Димитрия Донского, состоявшую из сорока танков, и на эскадрилью боевых самолетов имени Александра Невского.
Преподобный Сергий Радонежский послал когда-то в помощь князю Дмитрию Донскому двух своих иноков на битву за веру и свободу Руси с татарами в мамаевском сражении, предсказав победу. Подобным образом и в годы Отечественной войны Русская Православная Церковь направила на борьбу с фашизмом два воинских подразделения. Хотя этот вклад и выглядит символическим по сравнению с невероятным количеством задействованной тогда с обеих сторон военной техники, но они были посланы от Церкви как залог победы. Как в дни прп. Сергия два воина не могли много прибавить силы русскому оружию, однако святой схимник Пересвет ценой своей жизни убил Кочубея в показательном поединке, укрепив общий боевой дух, так и вклад Русской Церкви в победу был решающим.
«Участвовали миряне и священнослужители и непосредственно в боевых действиях. За все годы войны практически не было случаев отказа от службы в армии по религиозным мотивам. Православные верующие, в том числе и те, кто уже был в сане, уходили на фронт, зачастую отбыв срок в лагерях и в ссылках. Почти сорок священнослужителей были награждены медалями «За оборону Ленинграда» и «За оборону Москвы», более пятидесяти – «За доблестный труд во время войны», несколько десятков – медалью «Партизану Великой Отечественной войны». Фронтовиком из лагерей, дослужившимся до звания майора, был и будущий Патриарх Пимен (Извеков)»[1].
Пример верного служения Отечеству явил и святитель Лука Войно-Ясенецкий, сосланный перед войной в Красноярский край. Будучи доктором медицинских наук и профессором хирургии, он направил телеграммы властям с просьбой использовать его как медика, обещая по окончании войны вернуться в ссылку. Назначенный «консультантом всех госпиталей Красноярского края», Святитель проводил в операционной по 9-10 часов, делая до пяти сложнейших операций в день, консультировал военных хирургов, читал лекции, писал трактаты по медицине. За ценный вклад в развитие гнойной хирургии епископу Луке были присуждены различные государственные награды и Сталинская премия I степени, большую часть которой он перечислил в помощь пострадавшим на войне детям.
Однако все приведенные факты лишь внешне и косвенно свидетельствуют о патриотическом вкладе Церкви в дело борьбы с врагом. Можно ли взвесить молитвы праведников и простых людей к Богу, в руках Которого лежат судьбы всего мира?! Молитвы матерей о детях на фронте, молитвы самих солдат многих уберегали от смерти, совершали чудеса на передовой и в тылу, давали немощному человеческому естеству сверхъестественные силы там, где не оставалось никакой возможности дальше сопротивляться. «Дух бодр, плоть же немощна», – говорит Спаситель (Мф. 26, 41). В человеке заложена способность возвышаться над естеством, сознательно идти против закона самосохранения, вопреки явной опасности, даже не взирая на смерть, одной силой духа. Но это происходит тогда, когда он знает, что действует по правде и исполняет свой долг, что не может поступить иначе, несмотря ни на какие обстоятельства.
Такие силы дает человеку вера в Бога, следование тем ценностям и принципам, которые важнее жизни. Это возможно и на интуитивном уровне, через послушание совести, верность долгу, семье и Отечеству. Но вера во Христа, открывающая для человека реалии за границами этой временной жизни, светлый мир вечности, дает верующему ясность понимания, почему он может позволить себе положить на алтарь правды свою жизнь на земле, вера даже гарантирует то, что его жертва не напрасна. В годы войны очень многие граждане безбожного государства вспомнили о Боге, и это спасло их от духовной и физической смерти, дало реальные силы для выживания.
С другой стороны, именно православная вера, на протяжении почти тысячи лет культивировавшая русскую душу, заложила в нее тот запас энтузиазма, благонамеренности, жертвенности и героизма, благодаря которому почти потерявшие веру советские люди долгие годы всеми силами строили эту новую вавилонскую башню социалистического строя и защищали ее от врагов. А какое мужество было проявлено в борьбе с фашистами! Из 20 стран Европы многие сдались им без сопротивления, а те, что боролись, продержались от одного дня до чуть больше месяца, после чего работали на агрессора. А мы сражались без малого четыре года фактически против всей Европы и освободили мир от этой страшной напасти. И это говорит об особой стойкости и жертвенности нашего народа, о его высоких духовных качествах, воспитанных многими поколениями наших православных предков.
Советское руководство, оказавшись в момент агрессии в очень трудном положении, сделало ставку именно на эти качества народа, поддержав патриотический призыв Церкви и ослабив гонения на веру. Была почти полностью свернута антирелигиозная компания, из тюрем освобождались священнослужители, вновь открывались закрытые храмы (в этом советская власть состязалась с немецкой пропагандой, обещавшей предоставить религиозную свободу для обеспечения поддержки оккупированного населения). Разрешением открыть церковный счет для пожертвований верующих на нужды фронта Сталин фактически признал за Церковью статус юридического лица, которого она была лишена с 1918 г. Государство способствовало созыву Архиерейского собора 1943 г. и Поместного собора 1945 г., результаты которых были признаны всеми автокефальными Церквами. Это имело и внешнеполитический эффект, показав всему миру, что Церковь в СССР существует, после чего многие за рубежом стали относиться к Союзу менее враждебно.
Таким образом, расчет государства на помощь такого традиционного для русского народа института как Православная Церковь оказался оправданным. «Священноначалие однозначно поддержало войну с нацистами как отечественную, жестко размежевалось с коллаборационистами, способствовало улучшению имиджа советской власти как веротерпимой в странах-союзниках и сумело вызвать симпатии к Советскому Союзу у русских эмигрантов. Большинство православных разделяло позицию священноначалия и активно участвовало в общем для страны деле. На оккупированных территориях православные, поначалу относившиеся к немцам довольно лояльно, к середине войны в большинстве случаев заняли антинацистскую позицию (в том числе и потому, что отношение к Церкви у нацистов было сугубо прагматическим, и обещанной религиозной свободы не было предоставлено): кто-то помогал партизанам, кто-то, контактируя с немецкими властями, не становился послушным орудием в их руках»[2].
Подводя итог сказанному, можно утверждать, что Русская Православная Церковь, даже находясь в момент начала войны на грани физического разгрома, внесла неоценимый вклад в дело победы над внешним врагом. Что было бы, если бы она была в полной силе, можно предположить, вспоминая многочисленные военные победы русского оружия в прошлом, когда вера занимала в сознании народа господствующие позиции. Да и случилась ли бы эта катастрофа, если бы народ не забывал о Боге? Ведь подобные испытания Господь попускает для того, чтобы вернуть своих заблудших детей на пути спасения.
Итак, склоняя головы перед великим подвигом наших предков, сокрушивших фашизм, будем помнить о бесценном вкладе в победу Русской Православной Церкви, которая на протяжении тысячелетия сплачивала на защиту Руси все населявшие её народы. Нашей вечной благодарности заслуживают все те, кто отдал свою жизнь за Родину! Пусть их жертва любви будет принята Господом как свидетельство о качестве души, пусть она вменится им в оправдание и прощение грехов. Аминь.
[1] О.В. Зеленова. «Русская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны. М. 2015, стр. 3.
[2] О.В. Зеленова, «Русская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны», М. 2015, стр. 11.