В ее состав вошли: епископ Сызранский и Шигонский Леонтий, секретарь Отдела внешних церковных связей по межхристианским отношениям иеромонах Стефан (Игумнов), настоятельница Зачатьевского монастыря г. Москвы игумения Иулиания (Каледа), настоятельница Марфо-Мариинской обители милосердия г. Москвы игумения Елисавета (Позднякова), а также игумении Белорусского Экзархата, Коломенской, Белгородской, Симбирской, Краснослободской, Сочинской и Переславской епархий.
Владыка Леонтий поделился с читателями газеты «Сызранский епархиальный вестник» своими впечатлениями от поездки.

Эта поездка была одной из делегаций нашей Церкви в монастыри Коптской церкви в рамках обмена монашеским опытом, третья или четвертая уже, при том, что коптские делегации монашествующих тоже несколько раз посетили Россию. Это была вторая поездка игумений и сестер российских и белорусских обителей, причем с расширенным охватом коптских монастырей. За 10 дней мы объехали десяток мужских и несколько женских обителей, от Каира до Сохага (более 500 км), а также некоторые почитаемые места остановок Святого Семейства.
Вылет задержался на полтора часа, поэтому в аэропорт Каира мы прилетели ночью. Но нас с любовью встретил митрополит Даниил, ответственный за монастыри и монашество Коптской церкви, всем подарил цветы и угостил хлебом (0). Первой обителью был женский монастырь вмч. Феодора Стратилата в Каире, куда мы приехали уже около трех ночи. Сначала мы долго ехали по узким и кривым улочкам арабского квартала: беднота, мусор, мирская суета, не утихающая даже ночью. И вдруг, протиснувшись в узкие ворота, попали в другой мир: шестиэтажные красивые здания (1,2,3), двор с чистыми мраморными полами, вазы с цветами и, самое впечатляющее, ровные ряды сестер с горящими свечами во главе с игуменией (4). Все невысокого роста, в черном, все улыбаются, берут благословение и провожают в храм с пением и игрой тимпанов. У тебя глаза смыкаются, хочется бросить где-нибудь кости и поспать, и вдруг такой прием, потрясающий и прогоняющий сон. Потом был еще богатый «ужин» с беседой, так что спать мы легли около 4-х ночи. Наутро проснулся в гостинице и посмотрел в окно ― тот же лунный пейзаж за пределами обители: недостроенные дома, покрытые слоем мусора, который здесь кидают в окно (5). Видимо, арабский кочевой менталитет – в домах ковры и уют, а снаружи пустыня, смысл ее прибирать, если завтра оттуда уйдешь?!
Утром был завтрак и экскурсия по монастырю. В этом монастыре особо почитается прп. Онуфрий Великий, который в своем посмертном явлении дал монахиням источник воды, существующий и поныне (6). Он же чудесным образом сохранил монастырь от произвола арабов в трудное время Арабской весны 2011 года. В центре обители красуется новое мозаичное изображение Святого (7). Автор этой работы, профессор-мусульманин, сказал, что снимает с себя ответственность за изображение лика, поскольку хотел сделать улыбающееся лицо, но оно трижды менялось ночью на более серьезное. В монастыре рядом со святым колодцем находятся мощи прп. Онуфрия (8) и мироточивая икона св. Феодора Стратилата.
После этого посетили величайшие святыни, находящиеся в историческом центре Каира: храм мучеников Сергия и Вакха с их мощами (9), в котором есть грот с колодцем, где, по преданию, три месяца укрывались Богомладенец с Его Пречистой Матерью и святым Иосифом. Церковь грота, сооруженная в 58 году, является одной из самых первых в христианской Церкви (10); храм в честь великомученицы Варвары, где пребывает часть ее мощей, а также части мощей мучениц Иулиании, Дамианы и Филумены Римской (11); знаменитая коптская «Висячая» церковь, построенная на остатках двух римских башен и как будто висящая на воздухе (12); женский монастырь в честь великомученика Георгия Победоносца с мощами св. мученицы Филумены (13).
На следующий день мы отправились в Аравийскую пустыню в обитель прп. Павла Фивейского и начали день со служения Божественной литургии в средней части одного из храмов (14). Сосуды, антиминс, просфоры и все необходимое привезли с собой. Мне сослужил прот. Алексий Машков, окормляющий приходы в Каире, Хургаде и Шарм-эш-Шейхе (везде помещения предоставлены Коптской церковью) (15, 16). Затем посетили храм прп. Павла и поклонились его гробнице в том самом месте, где на глазах у прп. Антония чудесно явившиеся из пустыни львы выкопали почившему старцу могилу (17). В храмах у коптов везде постелены ковры, а обувь по древней традиции оставляют у входа (17.1). Игумен обители митрополит Даниил (18) показал святыни, древнюю мельницу и старинную трапезную, а также источник преподобного Павла, дающий братии примерно 4 кубометра воды в день (19). На склоне горы нам показали (рукой) на «Монастырь отшельников» – комплекс храмов и зданий, куда не пускают внешних, потому что тамошние монахи ушли от мира и пребывают в безмолвии и молитве (20).
В этот и следующий день мы ночевали в гостинице монастыря на берегу Красного моря (21), причем вечером была возможность окунуться в его уже прохладные, но не холодные воды (22). Однако в этом месте побережья, чтобы дойти до глубины, надо идти не меньше километра, я так и не дошел, пришлось возвращаться до темноты, чтобы не наступить на ежа.
Наутро мы отправились в близлежащий монастырь прп. Антония Великого (22.1) и поднялись (23, 24) в пещеру, расположенную от обители на высоте 276 м, где Преподобный подвизался в течение сорока лет (25). Это щель в скале глубиной около пяти метров и настолько узкая, что обе стопы рядом не помещаются, которая заканчивается спуском по лестнице на два метра вниз и небольшим пространством вокруг подобия престола (25.1). Тем не менее, мы поместились там все и пропели молебен (26). Ощущение двоякое ― с одной стороны, ты как в каменном мешке и «во чреве китове», а с другой ― не хочется выходить, настолько это место притягивает.
На площадке перед пещерой мы отслужили Божественную литургию, где сестры пели и причащались (27, 28, 29). После схождения вниз около храма Креста и Воскресения, построенного в виде пещеры специально для тех, кто не может подняться к пещере Преподобного, нас встретил игумен монастыря епископ Юстус (31). Он лично показал нам храм, угостил обедом, а затем провел подробную экскурсию по обители (30). Мы поклонились мощам преподобного Антония, видели и поныне текущий его источник, приносящий обители до 100 кубометров воды ежедневно (33), монастырские храмы, древнюю трапезную (32) и обширное хозяйство.
На следующий день делегация отправилась на юг и, преодолев около 200 километров, прибыла в основанный 10 лет назад женский монастырь прп. Сарры. Там нас встречали девочки из опекаемого монастырем приюта, которые каждому подарили цветы (34). Они устроили настоящий концерт, где христианские песни исполнялись на пяти языках, в том числе и на русском (34.1). После общения с епископом-игуменом и сестрами (35.1, 35) мы отправились в другой женский монастырь в чисто коптском селении Маллави. Он тоже был основан недавно (25 лет), руководствуется епископом и представляет из себя грандиозный комплекс зданий с множеством мастерских (36). Сестры живут там в послушании епископу Димитрию (37), записывают ежедневно все свои духовные делания и молитвы в особых тетрадях, которые он потом проверяет и корректирует их подвиг в регулярной исповеди. В отличие от наших сестер, ночевавших в обители, меня поместили на ночлег в селении при храме (38) прп. Иоанна Колова, который подвизался в этом месте 10 лет.
Утром мы прошли до монастыря пешком, рассматривая городок. На всех домах кресты и иногда священные изображения (39, 40), из одного доносились звуки молитв. Большую площадь занимало кладбище – территория, поделенная каменными стенами на участки захоронений, где собираются родственники для помина и где можно даже жить. В городке на 50 тысяч населения построено 25 храмов, а в центре стоит большой навес – место остановки Святого Семейства, где проводятся торжества поклонения (41). Один копт искренне и настойчиво предлагал подвезти нас на своем потертом мотороллере, но мы предпочли прогуляться. Город достаточно грязный (42), но чем ближе к монастырю, тем больше зелени и чистоты (43). От обители к вершине горы ведет лестница из 365 ступеней (44). Когда мы дошли до монастыря, сестер уже отправили на машине на верх горы к возвышающемуся на вершине кресту, а потом вернулись за нами. Здесь нам показали древний скальный храм св. епископа Колососа с христианскими фресками (45, 45.1), а также каменоломни, в которых местные христиане скрывались от гонителей (46).
В этот же день мы были в храме на месте одной из почитаемых остановок Святого Семейства, Дайр-аш-Шариф, бывшем монастыре епископа и мученика Сарабамона, где он и погребен (47, 48). Там нас радушно приняли клирики храма, показали святыню и щедро одарили ветвями Дерева Марии, под котором сидели святые Путники (49). Потом приехали в женский монастырь Пресвятой Богородицы и архангела Михаила в Дарьюте (50.1, 50.2). Поразил огромный десятиметровый забор и большие монастырские здания в виде прямоугольника вокруг ухоженного дворика. Принявший нас с любовью игумен - епископ Варсум (50.3) говорил, как муж духовный, показал любовь к русским святым, знание их творений, например, прп. Силуана Афонского. Поделился секретом, что он построил в монастыре храмов на три тысячи молящихся (50.2) и старается окружить всю епархию престолами. Про гонения на христиан там знают не понаслышке. Несколько лет назад после длительного запрета им разрешили строить храмы, и теперь они строят впрок, ибо кто знает, будет ли потом такая возможность.
Вечером мы приехали в Самалут, попав по дороге в редкий для этих мест ливень. Этот город известен величественным храмом в честь Ливийских новомучеников (54), пострадавших от рук игиловцев в 2015 г. Тогда бригаду строителей из 20 коптов, уроженцев этого города, джихадисты трижды выводили под транслирующие на весь мир камеры на берег моря. Под страхом смерти их заставляли отречься от Христа, но, так ничего и не добившись, на четвертый раз зверски казнили, отрезав ножами головы. Никто не отрекся, не просил пощады, не рефлексировал, а ведь это были обычные работяги от 23 до 47 лет (55). Причем с ними был и один негр Мэтью, которого игиловцы отгоняли от коптов как не христианина, но он сказал, что одной с ними религии, и тоже был казнен. Все тела были обретены и опознаны и сначала помещены в гробы в крипте (где сейчас фотографии и личные вещи каждого) (56), а затем перемещены восточнее, под престол построенного над криптой верхнего храма (57.1, 57, 58). Священник этого храма рассказал нам, что нес тело этого мученика Мэтью, и одна женщина, не зная, что он несет, просила его помолиться о годовалой дочери, родившейся слепой на один глаз. Он сказал, что отнесет и вернется, чтобы прочитать молитву, но она настаивала. Тогда он прочитал молитву и прикоснулся к девочке телом мученика. А когда отнес мощи в алтарь, услышал радостные крики – девочка тотчас же прозрела. Оказалось, что женщина молилась именно Мэтью об исцелении, и он услышал ее просьбы и в своем дерзновении перед Богом помог. Было много и других чудес, но самое главное ― такая верность Христу в наше время, а также настрой их родственников. Одна женщина, когда узнала о том, что ее сын оказался в такой ситуации, перестала есть и пить и все 40 дней сугубо молилась. Но когда они были убиты, стала есть, пить и радоваться. Окружающие думали, что она рехнулась от горя, но она прославляла Бога за то, что укрепил ее сына в стоянии за Истину. Другой родитель сказал, что убил бы своего сына, если бы он отрекся от веры. Разве могут у таких родителей быть дети предатели?!
По моему глубокому убеждению, мученики и преподобные бывают тогда, когда весь народ силен в вере, когда норма жизни так высока, что от нее могут оттолкнуться особенно ревностные и достичь в добродетели новых высот, как это было в христианской древности, просиявшей великими мужами. Но, оказывается, может быть и сегодня (59).
После храма нас принял у себя епископ Самалута митрополит Пафнутий, с которым мы поделились своими бурными впечатлениями по поводу мучеников (60, 61). Он рассказывал о делах благотворительности епархии, построенных ею храмах, школах, больницах, принадлежащем епархии целом квартале на утесе над Нилом с храмами, гостиницами и производствами. Оказалось, что все это делается, в основном, на пожертвования рядовых прихожан. По численности христиан его епархия примерно равна моей, но я-то знаю возможности своего епархиального управления ― не то, что храм построить, на текущий ремонт порой не наскребешь. Но я догадался спросить, сколько процентов паствы являются сознательными христианами, посещают богослужения, жертвуют и участвуют в делах Церкви. Оказалось, это 70-80% коптов, в то время как у нас это единицы процентов на фоне христиан лишь по имени. Вот и исчерпывающий ответ на мое недоумение.
Вечером нам показали древнюю церковь (65), высеченную со всеми колоннами в скале, и тесную пещерку, где ночевало Святое Семейство (62, 63). Это место называется еще Горой Птиц, потому что там жило множество белых птиц с длинным клювом. Здесь с IV вплоть до середины XIX в. функционировал известный древний мужской монастырь, построенный на месте чуда. Когда Святое Семейство проплывало здесь на лодке, скала начала падать, но Христос удержал ее Своей рукой, вследствие чего в камне остался отпечаток Его ладони. Этот отпечаток был вырезан и вывезен вместе с частью скалы королем Иерусалима Амальрихом в 1168 г (64).
На следующий день мы отправились в мужской монастырь Аль-Мухаррак на горе Коскам, нечто вроде нашей Сергиевой лавры с семинарией и регентской школой (65.1). Географически это «сердце» ― самая середина Египта и самая южная точка путешествия Христа: «В тот день жертвенник Господу будет посреди земли Египетской» (Ис. 19, 19). Там Святое Семейство пребывало дольше всего (185 дней) и откуда они после явления Ангела вернулись по реке обратно в Израиль: «Из Египта воззвал Я Сына Моего» (Ос. 11, 1).
Епископ-ректор отсутствовал, нас встречали и угощали братья монастыря. Они показали нам древний храм, построенный на месте деревянной хижины, срубленной Праведным Иосифом (65.2), башню с храмом, в которой спасались монахи при набегах кочевников (65.4). Отсюда вышло несколько коптских патриархов. Постояв немного на литургии в более новом храме (65.3), мы при выходе заметили толпу эфиопских верующих в характерных белых одеждах. Оказывается, это место для них с древности как второй Иерусалим, даже песок здешней пустыни для них свят. Эфиопы подвизались в монастыре с IV века, строили здесь свои храмы, и почти все предстоятели Эфиопской церкви вышли из братии этой обители (65.5).
Потом был древний монастырь святого отшельника Гермины, который ныне восстанавливается братией, присланной из другого монастыря. Игумен Сергий произвел впечатление ревностного и преуспевающего монаха. Там один брат с грехом пополам говорил на греческом, и я выяснил, что в коптских престолах есть подобие нашего антиминса, но без святых мощей. Благословленный епископом красивый плат обернут вокруг деревянной дощечки с начальными буквами имени Христа и лежит в нише под поверхностью престола.
К вечеру нас привезли в Дронку, еще одно весьма почитаемое народом место пребывания Святого Семейства в провинции Асьют. В скале на берегу Нила с древности были каменоломни, где жители пережидали разлив реки, и где так же какое-то время находились Матерь Божия с Иосифом и Богомладенцем Христом (66.1, 66.3). Каменоломни отделаны как большой и просторный храм, окруженный снаружи целым комплексом строений для паломников (66.4). Раньше здесь всегда был монастырь, но теперь живет около 120 сестер милосердия, обслуживающих паломников, которых только в Успенский пост бывает более шести тысяч (66).
Вообще, египетские христиане очень гордятся тем, что Святое Семейство посетило их страну, чтут все места пребывания их в Египте, не менее 18-ти признанных и подтвержденных древними коптскими источниками мест. Слова пророка Исаии: «Благословен народ Мой ― египтяне» (Ис. 19, 25) они относят именно к этому посещению и распространяют на все дальнейшее их служение Богу. Удивительно, что греки и египтяне, имевшие древнейшие языческие культы, вместе с русскими, у которых этот культ был недостаточно развит, одинаково ревностно восприняли семена учения Христова. Видимо, эти народы особенно искали истину и предварительно пришли к идее единобожия. У египтян до сих пор в архитектуре и живописи сохраняются элементы египетского искусства (67).
В четверг мы отправились в провинцию Сохаг, где посетили мужскую обитель св. Шенуды, или «Белый монастырь». Единственным уцелевшим древним строением оказался прямоугольный базиликальный храм V в. без крыши размерами 75х37 м. (68) Стены высотой 12 м с двумя рядами окон сложены из белого камня, к востоку образуют три крытые апсиды, составляющие позднейший храм и алтарь (69). В стенах местами заметны включения колонн и украшений египетских дворцов и римских строений. Монастырь был богат, имел известную библиотеку рукописей, разошедшихся потом по хранилищам Запада (70).
Пообщавшись с игуменом-епископом и братией, мы отправились в стоящий неподалеку Красный монастырь, также являющийся древней базиликальной церковью того же времени с несохранившимся верхом (71). Эта обитель входила в союз с Белым монастырем и еще одним женским, управлявшимися св. Шенудой, а у истоков ее стояли святые Паисий и Биголь, дядя св. Шенуды. Этот храм на треть меньше, чем в Белом монастыре, но внутри значительно лучше сохранились росписи и архитектурные украшения (72, 73). О храме нам рассказывал игумен монастыря архимандрит Антоний, который запомнился живостью характера, юмором, вдохновенностью и сердечной теплотой (74).
После трапезы мы сели в автобус и несколько часов возвращались в сторону Каира, чтобы поздно вечером достигнуть Нитрийской пустыни, лежащей к северо-западу от современной столицы. Проехав через въездные ворота монастыря прп. Макария Египетского, долго ехали по его огромной территории (75). Здесь подвизается около 240 отцов, в том числе 40 отшельников. Была ночь и никого в обители не было видно, но передалось ощущение особой святости места. Говорящий по-русски монах Зевс (76) показал нам храмы, образовавшиеся из огромного древнего храмового комплекса, подвел к мощам трех Макариев (Великого и двух позднейших), лежащих рядом под одной сенью (77). Здесь также почивают мощи преподобных Пафнутия Великого, Пимена Великого и Иоанна Колова (82), относительно недавно найденные под полом храма части мощей пророка Елисея и Предтечи Иоанна (83). Есть гробница 51 мученика V века ― братьев монастыря, которые не пожелали удалиться из обители перед нашествием варваров и были ими убиты за веру во Христа (78). Двое из мучеников ― паломник из Константинополя с девятилетним сыном Зевсом ― добровольно вошли в обитель, чтобы пострадать за Христа, когда отрок увидел сияющие венцы мучеников.
Переночевав в монастырской гостинице, мы отправились в другие нитрийские монастыри: прп. Паисия Великого, Сирийцев и Римлян. Обитель прп. Паисия, или Псоя, со своего основания в 357 году не прерывавшая монашеского подвига, является колыбелью многих архиереев и патриархов Коптской церкви, в том числе нынешнего первоиерарха Тавадроса II. Могила его предшественника Шенуды III (1971-2012) ― почти как храм, ― тоже находится в обители и очень почитается народом. Здесь почивают мощи прп. Паисия и других святых, в административных зданиях проводятся заседания Синода Коптской церкви (84).
Следующей была обитель сирийцев, названная так потому, что там издревле подвизались сирийские подвижники (85). Самым известным из них был прп. Ефрем Сирин, пришедший сюда для беседы с прп. Паисием Великим. По преданию, местным монахам не понравилось, что он пришел к их учителю со своим с посохом. Тогда святой Ефрем сказал, что пользуется им по старости, и воткнул его в землю, а пока шла беседа, сухая палка дала ростки. Ныне это огромное рожковое дерево, от которого паломники берут на благословение стручки. Братия здесь многочисленна ― около 240 монахов, 10 из них отшельники. Монахов здесь хоронят по восточному обычаю, в ячейках – аналогах пещер, где каждое тело запечатывается герметично, но, в отличие от греческой монашеской традиции, не извлекается в костницу через три года (86).
Монастырь Римлян, основанный прп. Макарием около 335 года, назван так в честь подвизавшихся там под его началом сыновей императора Валентиниана ― Максима и Домиция. Здесь находятся мощи прп. Моисея Мурина и прп. Исидора (80). В древнем храме обители показывают колонну, около которой обычно молился прп. Арсений Великий, оставивший жизнь в царских палатах и ушедший в этот монастырь для монашеских подвигов (81).
Полные впечатлений, мы вернулись в Каир, где посетили женский монастырь мученика Меркурия Филопатора, а затем вернулись в точку отсчета ― женскую обитель св. Феодора Стратилата. Это было уже ночью, но сестры снова встречали нас со свечами и пением, как Жениха Христа, отвели в храм для поклонения и на трапезу (79).
Вот эта душевность и открытость была повсюду на протяжении всей поездки. Поначалу у меня были сомнения, как вести себя вне наших обычных рамок, благословлять-не благословлять людей, молиться с ними-не молиться, все-таки это другой мир, хотя и определяющий себя как православный. Но их простота и открытость вызывала взаимное доверие и расположение, с некоторыми архиереями мы просто обнимались. Если оставить пока догматические различия, которые не принципиальны для спасения души и представляют собой две ныне похожих системы описания соединения природ во Христе, мы видим другую ветвь православной веры с апостольским преемством, всеми таинствами, похожим богослужением, иконопочитанием и развитым монашеством. Для меня эта поездка стала открытием близкого нам по духу мира, как обнаружение в безграничном холодном космосе планеты, населенной такими же, как мы, людьми. Это в моем понимании настоящая Церковь-сестра, другая ветвь единой лозы Христовой, питающаяся от одного с нами корня древнего православия. И если вопрос возобновления канонического общения требует серьезного богословского диалога и может встретить немало трудностей, кто мешает нам духовно общаться, любить друг друга, учиться лучшему и вместе нести православную миссию в этом погибающем мире?! Если древний Александрийский греческий патриархат, уклонившийся ныне в раскол, имеет в Египте примерно две-три тысячи реальных сторонников, то Коптская церковь окормляет около 20 миллионов верующих, по большей части активных и сознательных. Сейчас у нас складываются хорошие взаимоотношения, обмен подворьями в Каире и Москве, предоставление коптами мест для наших служб в Хургаде и Шарм-эш-Шейхе, и такие взаимные поездки монашествующих и мирян способствуют сближению наших народов на духовном уровне.
Дай Бог, чтобы единство в любви Христовой и общие древние традиции победили различия в малом. Ибо, по слову святого древней Церкви Викентия Лиринского, принцип православия: «В главном – единство, во второстепенном – свобода, во всём – любовь».