Нерукотворенный образ. Проповедь еп. Леонтия в Неделю 19-ю, на память святых отцов VII Вселенского Собора

29 октября 2019

Сегодня мы творим память отцов Седьмого Вселенского собора, того самого, на котором здание вероучения Церкви было увенчано догматом о почитании икон, получив полноту и законченность.

О чем говорят нам иконы? Прежде всего о том, что «с нами Бог», как мы слышим на всяком всенощном бдении: «Бог – Господь и явися нам». Т.е. далекий и неприступный Бог стал нашим личным Господом и Спасителем, Который стоит рядом и слышит всякое обращенное к Нему слово. Бог пришел в мир, стал доступен и изображаем, а все святые и Матерь Божия – это пример обожения человеческого естества, преображенного благодатью. Они часть этой новой духовной реальности и так же близки и доступны в Духе Святом, готовые прийти на помощь по первому зову.

Всякое изображение есть отправная точка, путь для мысли, пища для работы ума. Но если картина – это окно, через которое мы своим умом и воображением входим в некую реальность, путешествуем по миру в прямой перспективе, то икона имеет обратную перспективу и обращена к нам. Сердце – средоточие жизни в нас, а икона – это окно, через которое в него входит духовная реальность. Господь и Его угодники взирают на нас, все лучи света сходятся и фокусируются на нашем сердце, которое должно открыться благодати и измениться, как изменились святые.

Мы призваны не путешествовать где-то мыслью, не фантазировать, а работать над собой, подобно иконописцу, который, имея перед глазами образ, трудится, чтобы воссоздать его. Человек, созданный по образу Божию, призван отражать, как зеркало, совершенства Творца. Это зеркало было разбито в грехопадении на тысячу осколков, которые теперь все что-то отражают, но смотрят в разные стороны, и ничего невозможно разобрать. Этот единый образ и должен быть воссоздан в нашем сердце, а благодать и любовь – это то, что собирает эти осколки, составляет из них мозаику, единое изображение, образ и подобие Божие.

Итак, образ, образец – это указание цели, нечто искомое, эталон, по которому мы выстраиваем себя. Есть много таких ориентиров: храм, Литургия – это образ Царствия Небесного, архиерей, священник – это образ Христа. Всякий верующий – это образец подражания для других как человек, сознательно стремящийся к совершенству, к тому, чтобы наше сотворенное добрым естество очистить от привнесенного зла, а затем обновить, дополнить благодатью и жизнью духа.

Были времена иконоборчества, отступления, когда люди начинали относиться к вере умозрительно, холодно, без сердечной теплоты. Им начинало казаться, что поклонение иконам, святым мощам, монашеское делание – это какое-то язычество, фанатизм, невежество, и поэтому они начинали бороться со всеми естественными проявлениями живой человеческой веры. Но теперь сами иконы сделались мучениками и свидетелями истины, они обличили их неверие и обмирщение.

В истории тожество православия состоялось, но происходит ли это в нашей жизни? Доходит ли эта изображенная на иконах реальность до нашего сердца, идем ли мы этим путем от прообраза к реальности, от образа к исполнению самой жизнью? Насколько глубоко касается нас это благолепие образа, слова, смысла? Если иконы есть богословие в красках, потому что напоминают нам о великих истинах православия, о том, что Бог с нами, что мы должны уподобиться святым, то еще более сильное действие оказывает слово Благовестия. Ибо Сам Христос есть Премудрость и Слово Божие.

Сегодня мы слышали притчу о сеятеле. В ней Господь говорит о том, что люди по-разному слышат одно и тоже слово. Есть люди поверхностные, земные, для которых все учения подобны мимолетному ветру. Услышав Евангельское благовестие, они не придают ему особого значения, и враг рода человеческого похищает его из их сердца. А другие понимают великую ценность и мудрость Евангельского слова, вдохновляются им на время, но оно не проникает вглубь их сердца, живущего своими интересами. Как камень не пускает корни внутрь себя, так и эгоистичное устроение не позволяет человеку проникнуться истиной, малейшее испытание охлаждает их увлечение, и ростки вечной жизни погибают.

Есть люди, которые принимают слово Божие в свое сердце, но при этом не изгоняют из него различных пристрастий, которые со временем вытесняют любовь к истине. Сердце наше не велико, оно не может вместить одновременно и свет, и тьму, и грех, и добродетель. Приходится выбирать. И чем дальше развиваются страсти, тем понятнее становится, что нет места для настоящей любви в человеке, любящем что-то или кого-то больше, чем Христа. И, наконец, есть люди, которые, приняв слово Божие внутрь себя, трудятся над землей своего сердца, как Адам возделывал и хранил рай, чтобы собрать великий духовный урожай – жизнь вечную.

Действительно, все дело в том, как мы слышим, как воспринимаем проповедь Христа, Его благовестие в слове, в образе, в иконе. Проникает ли оно в сердце или отскакивает от его поверхности, не подавляется ли тернием грехов и мирских увлечений? Созидаем ли мы в себе этот образ Божий посредством молитвы, вдумчивого чтения Евангелия, особенно регулярной исповеди и причастия Святых Христовых Таин, когда Господь соединяется с нами и обновляет сердце?

Что мы можем сами в себе изменить? Почти ничего. Только Сам Господь, великий Художник, Мастер, может написать на скрижалях сердца и ума этот нерукотворенный образ Божий, только Он при нашем содействии способен преобразить и обновить естество, сообщить ему Свои божественные свойства. А для этого мы должны стоять перед Ним в Его доме, ходить в Его присутствии, иметь Его пред очами своего сердца, чтобы само зрение истины и совершенства преобразило нас по подобию Божию. Тогда греховный мир со своими страстями и страхами отойдет на задний план, а сердце наполнят любовь и блаженство, неразлучные спутники Богоподобия, а с ними придет полнота бытия и жизнь вечная во Христе Иисусе. Аминь.

Опубликовано в Проповеди